Украинская авиация состоянием на 2014 год была в таком же
кризисе, как и все ВСУ. И хроническое недофинансирование сильнее всего бьет по
технически сложным родам войск - авиации, флоту, ПВО. Чтобы вывести из боксов
роту коробок и провести показуху со стрельбой, нужно заплатить десяток тысяч
долларов на ГСМ и списание советских еще боеприпасов
А час полета всего одного истребителя четвертого поколения - от 15-20 тысяч, учитывая будущий капитальный ремонт. И чтобы выучить летчика, нужно потратить часов 300, а служит он максимум лет 15-17, потом уходит на пенсию. И по-хорошему нужно содержать пилотов больше, чем число оперативно готовых к выполнению задач бортов - у летчиков долгий отпуск, больничные, строгие допуски к полету (посидел вчера вечером на час дольше на день рожденья у кума, и уже никто никуда сегодня не летит). Также стоит помнить, что за годы независимости ВВС Украины не получили ни одной новой машины, не сняли ее с хранения. Мы занимались лишь модернизацией (да и то в основном ударных бортов, всего четыре МиГ-29), а от запросов армии давали хорошо если 20% финансирования. Тогда легко понять, почему у Мамчура в 204-й бригаде было четыре способных взлететь самолета, а вертолетчики под Волновахой едва не отработали по выжившим на блоке.
Первые бои и потери
Несмотря на очевидные проблемы и воздушные силы, и армейская авиация, и авиация МВД были по максимуму задействованы в отражении агрессии РФ против Украины, где понесли достаточно ощутимые потери - 9 вертолетов и 11 самолетов. Причем «рисунок» их применения несколько раз менялся в зависимости от насыщения гибридной армии малой зенитной артиллерией, «Стрелами», «Осами», а позже «Бук-М1» и «Панцирями». Менялся от нанесения бомбоштурмового удара неуправляемыми ракетами, 500 кг бомбами, пушечными контейнерами и парашютного снабжения гарнизонов ВСУ в секторе «Д» (на этапе рассечения и изоляции позиций боевиков) глубоко в красной зоне. До действий, не выходя за линию боевого соприкосновения, во время оборонительной фазы осенью 2014-го и зимой 2015 года и упора на обеспечение сухопутной группировки транспортными вылетами, санитарной эвакуацией и разведкой - только армейская авиация провела больше 800 вывозов раненых.
Последнее зафиксированное применение армейской авиации было во время боев за Дебальцево. При отражении атаки на один из «именных» ВОП 128 бригады была вызвана пара «крокодилов». Дальше настал Минск с «хлебными перемириями», и официально это и есть причина того, что наши борта не работают в АТО/ООС.
Почему авиация не воюет
Неофициально дело обстоит следующим образом - никто во время обострения в Марьинке или боев за «Алмазы» не против полировать линию боевого соприкосновения, как и тактический тыл, «Ураганами» и тяжелой артиллерией так, что если бы была нужна авиация, за этим дело не стало. Но есть нюансы. Высокоточное оружие советского периода у нас на исходе, и хотя сроки эксплуатации продлевали и ракетам Х-25, и Х-29, но еще в 2012 году ими проводили контрольные стрельбы - были частые сходы с курса и падения. Да и эти ракеты конечный ресурс, вряд ли они могут повлиять на оперативный уровень конфликта, хотя восстановление изделий велось.
Работать чугуном и неуправляемыми ракетами по хорошо окопавшемуся противнику странное занятие, а отправлять ударные самолеты над плотной городской застройкой на «свободную охоту» чревато потерять их от противодействия «Торов» и «Панцирей», чье присутствие на Донбассе неоднократно подтверждалось средствами объективного контроля.
Остается довольно узкое поле для деятельности - удары с кабрирования (работа по наземным целям, как правило, с малых высот), действия в случае прорыва первой полосы обороны из глубины, высадки десантов. Непосредственно доставка чугуна на передовые ВОП с учетом стоимости борта, обучения пилота и риска не лучший выбор: разведку могут проводить БПЛА, а наряды по огневому поражению - ствольная или реактивная артиллерия. Именно поэтому в ООС и армейская авиация, и воздушные силы используются только в роли обеспечения, а все усилия направлены на увеличение численности, оперативной готовности и удержания налета пилотов в случае обострения. Такова на сегодня объективная реальность.
Основная задача для Украины - иметь максимальное количество боеготовых истребителей, которые, опираясь на самое мощное в Восточной Европе ПВО, не дадут вывести из игры радиолокационные наземные станции и комплексы. Несмотря на преимущество вероятного противника, нам и не нужно достигать паритета по числу бортов и рвать жилы, гонясь за российским бюджетом - меняя высоту и скорость, вполне реально выводить врага в подготовленные стрельбовые районы, засады, уходить ниже 5 000 под пуски переносных зенитно-ракетных комплексов, сковывая и не давая вести активную работу.
Больше, чем у Польши и Румынии вместе взятых
Практически каждый год после начала войны ВСУ получали с хранения через средние и капитальные ремонты 8-10 истребителей. На сегодня у нас в строю в пяти бригадах (одна из них была сформирована в 2017 году) примерно 55 летающих МиГ-29, включая учебно-боевые и 43-45 Су-27. До сотни летающих самолетов 4 и 4+ поколения (часть из них модернизируются по модификации МУ-1 с постановкой навигационных систем, РЛС и вооружением новыми ракетами «воздух - воздух» Р-27ЭТ). Это вполне серьезный рывок вперед - еще в 2016 году у нас летало чуть более 50 истребителей, перед началом войны всего способных встать на крыло бортов было едва больше 60. А состоянием на 2018 год у нас истребителей больше, чем у Польши и Румынии вместе взятых. Потихоньку сдаются и ударные самолеты. Штурмовиков Су-25 и бомбардировщиков СУ-24 у нас под 50 машин - они будут отличным подспорьем в случае провокаций на море, защиты побережья или поддержки войск в маневренной фазе конфликта. В каждой авиационной бригаде задействовано звено учебных «Альбатросов». По государственному оборонному заказу 2018 года их заказано еще пять штук.
Авиационный потенциал и перспективы
Призывались по мобилизации пилоты, проводилась их активная подготовка - на сегодня средний налет от 15-20 часов до войны достиг 50 на одного летчика. Транспортная авиация получила несколько машин, включая два Ил-76 МД, Ан-30 и Ан-26, идет работа над отечественным самолетом ДРЛО и морскими патрульными, способными нести противокорабельные ракеты. Значительно усилилась армейская авиация, так как промышленность освоила производство редукторов и лопастей - у нас 40+ ударных вертолетов Ми-24 и примерно 25 «суррогатных ударных» Ми-8 МСБ, способных нести как противотанковые, так и неуправляемые ракеты.
Но в целом и транспортная авиация, и армейская выполняют
задачи по обеспечению сухопутной группировки и сугубо вторичны - наша главная
стратегическая задача наращивать возможности истребителей. Примерно до 2020
года Украина вполне может поставить на крыло 130 истребителей и продолжать их
модернизацию, доведя все машины до стандартов МУ-1, работая над МУ-2, благо
есть контакты с китайцами по запчастям и парк доноров. Нельзя сказать, что небо
у нас тотально на замке, но легкой прогулки у вероятного противника не
предвидится, а в целом ситуация гораздо лучше, чем у большинства соседей,
имеющих постсоветский парк с большим бюджетом.
