Какие тенденции авиастроения продемонстрировал авиасалон в
Ле Бурже? Что это означает для Украины? Как Украина может спасти
собственное авиастроение и стать участником международных высокотехнологичных
проектов?Об этом в беседе с директором Центра исследования армии Валентином
Бадраком.
- Если брать общемировые тенденции, то мы видим очень существенное обострение конкуренции между США и европейскими странами.
Франция, Германия и Испания представили самолет пятого поколения, который продвигают вместе. Это такая определенная демонстрация возможностей Евросоюза. ЕС сейчас озабочен стремлением американских компаний попасть на европейский рынок, что даже запрещает определенным американским компаниям участвовать в европейских разработках.
Надо достичь серьезного уровня двустороннего сотрудничества с США, но и интегрировать свои оборонно-промышленные возможности в «европейский клуб»
Это очень существенная тенденция, которая не должна пройти мимо внимания Украины. Ведь для Украины сегодня очень важно развивать свой потенциал, развивать собственную промышленность, но вместе с тем надо, с одной стороны, достичь серьезного уровня двустороннего сотрудничества с Соединенными Штатами, а с другой, все же, интегрировать свои оборонно-промышленные возможности в европейский клуб по созданию и разработке высокотехнологичной техники.
К сожалению, это очень трудно. Надо учитывать все эти коллизии и при этом стараться так организовывать интеграцию своей оборонной промышленности, чтобы интересы украинских предприятий были максимально защищены.
Есть определенный, я бы сказал, «позиционный успех» с Польшей - неплохие проекты военно-технического сотрудничества. Начался определенный этап работы с Турцией. Это также важно, потому что Турция - это страна НАТО. Но с другой стороны, Украине трудно свои интересы здесь защитить, поскольку США не заинтересованы в развитии некоторых оборонных сегментов Турции и «настоятельно рекомендуют» не сотрудничать, не развивать в таких проектах с Турцией.
Украина должна соглашаться, потому что США поддерживают и оказывают военную помощь. Однако, Украина здесь получает отрицательный опыт. Об этом, в частности, говорили старшему советнику США по вопросам реформирования оборонно-промышленного комплекса Украины Дональду Винтеру во время его визита.
Помните, Бушерский контракт ( «Бушерский контракт» предусматривал участие харьковского «Турбоатома» в ирано-российском соглашении на поставку в Иран оборудования для атомной электростанции. Однако в 1998 году Украина отказалась от участия в этом проекте в обмен на инициативу США по углублению украинского -американской сотрудничества, в частности, в сфере высоких технологий - ред. )?
Украина не получила обещанного ни за отказ от этого - Бушерского контракта , ни за отказ от ядерного оружия по Будапештскому меморандуму в рамках усиления безопасности и развития своей оборонной промышленности.
И даже теперь, когда Россия нарушила суверенитет и территориальную целостность Украины, и европейцы, и американцы довольно сдержаны в возможностях передачи Украине оборонных технологий.
Поэтому, вывод ясен - Украине нужно развивать свое.
Поэтому я считаю, что это хорошо, что украинские предприятия все же принимают участие в таком форуме, как Ле Бурже. Очень хорошо, что украинская аэрокосмическая отрасль, хоть частично, но интегрирована в крупные международные проекты, такие как Antares и Vega . Но, с другой стороны, если не будет внутренних заказов на самолеты и вертолеты, то украинское авиастроение будет и дальше деградировать.
- А как вы оцениваете потенциал России?
Тот факт, что Россия не создала ни одного военно-транспортного самолета, свидетельствует о чрезвычайной деградации
- Россия постепенно теряет свои технологии. Тот факт, что Россия достаточно успешно торгует со многими странами своими зенитно-ракетными системами, в том числе с Турцией, то эта ситуация неоднозначна. Потому что эти комплексы больше являются рекламой, чем реальной величиной, что проявила себя на войне. Если брать самолеты, то последняя катастрофа с российским пассажирским самолетом Superjet и тот факт, что за все эти времена Россия не создала ни одного военно-транспортного самолета, свидетельствует, на мой взгляд, о чрезвычайной деградации России.
Можно вспомнить также и как факт, и как подтверждение того, что Индия, которая хотела длительное время разрабатывать военно-транспортный самолет с Россией, отказалась от этого партнерства.
Конечно, если брать боевую авиацию, то Россия держится на таком, так сказать, пике своих возможностей и пока выглядит конкурентно. Но такие сегменты, как регионально-пассажирские самолеты и военно-транспортные самолеты - то, что всегда было визитной карточкой Украины, и за счет этого Россия, так сказать, «производила» через украинские заводы такие самолеты, то Россия полностью теряет позиции.
Если Украине удастся в этой области найти возможность сотрудничать с другими странами - не с Россией, то Украина будет быстро демонстрировать отрыв от России.
Если брать в целом, то безусловно, что российская космическая отрасль пока держит свои позиции.
- На Лу Бурже Россия, среди прочего, представляла проект высадки на Луну.
- Я осторожно подхожу к различным заявлениям России в этом плане. За последние три года Россия заявила, что она делает боевой самолет пятого поколения, она делает воздушный комплекс дальней авиации, а также новейший военно-транспортный самолет. Ничего из всего заявленного не было сделано. Разве что Россия продемонстрировала боевой самолет 5-го поколения. Хотя, эти демонстрации, на мой взгляд, весьма сомнительны.
Поэтому, если из трех огромных программ Россия может преодолеть только пол программы, то для наблюдателей это фактический сигнал, все же в области новейших технологий в России происходит деградация. Это факт. И началось все это еще задолго до войны против Украины.
Я хочу вам напомнить, что Россия еще до войны заказывала во Франции «Мистрали» - вертолетоносцы, и это также свидетельство того, что Россия сама не может такое создавать. Более того, Россия даже заказывала в Италии боевые машины.
Если огромная страна, которая имела только танковые три «школы», которая производила и бронетранспортеры, и различные боевые машины, дошло до того, что заказывает огромную партию в Италии таких машин, то это тоже свидетельство очень серьезной деградации и проблем в технологическом секторе.
- А санкции действуют, как вы думаете?
- Насколько я могу судить, то Италия, и во время войны продолжала поставлять машинокомплекты. К сожалению, мы фиксировали это. Я не могу сказать о последних годах, но на уровне 15-го и, кажется, 16-го года это имело место.
Более того, европейские страны настроены на сотрудничество с Россией. Ждут этого и Германия, и Франция. Они очень заинтересованы, потому что Россия может дать огромные заказы и, в частности, в оборонной сфере.
Россия стала фактически страной, которая угрожает Европе, но бизнес очень настроен на сотрудничество с ней
Конечно, они сейчас опасаются, потому что Россия стала фактически страной, которая угрожает Европе, но бизнес очень настроен на сотрудничество с ней.
Поэтому могут происходить скрытые поставки, когда говорят, что не боевые машины поставлялись, а машинокомплекты, например, и это можно выдавать за продукцию «двойного назначения». То есть, бизнес не хочет считаться с политикой, он хочет сотрудничать с Россией. Примерно такая ситуация.
- Что же в этих всех контекстах делать Украине?
- Развивать собственное производство и технологии, и вместе с тем интегрироваться в международные проекты.
Сейчас Украина фактически выпадает из интеграционного контекста, кроме космической отрасли. На Ле Бурже Украина представляла макеты своих ракетоносителей. А вот авиационная промышленность - авиационная самолетостроительная и вертолетостроительная промышленность - она сейчас может существовать фактически на внутренних заказах. А их как раз и не было.
И вот, этот год может войти в историю, потому что во время Ле Бурже прозвучало заявление о заказе партии самолетов Ан-178.
Если это произойдет, то это будет первое серьезное заказ для внутреннего рынка и, фактически, может стать толчком для выхода авиационной промышленности с длительной деградации, которая была обусловлена как раз отсутствием заказов.
- У вас есть сомнения, что это произойдет? Почему?
- Потому что у нас очень много заявлений, которые не вылились в реальные шаги. Я буду считать это серьезным делом, когда будет конкретный контракт, будут выделены средства на это, и далее - завод «Антонова» будет выполнять этот заказ.
Я могу привести пример - не так уж и давно военное ведомство обещало заказать три самолета, но так к заказу дело не дошло, так как оно не попало в приоритеты.
МВД заказало 55 французских вертолетов. Это стало большим ударом по «Мотор Сичи»
То же самое касается вертолитостроительной отрасли. Тот факт, что «Мотор Сич» объявила, что будет разрабатывать новый сверхтяжелый вертолет, является свидетельством того, что этот сегмент авиационной отрасли у нас развивается несмотря на все.
Это ситуация «помоги себе сам». Ведь Министерство внутренних дел прошлого года заказало 55 французских вертолетов. Это стало большим ударом по «Моторсичи».
Спасали частично заказ военного ведомства по модернизации и подготовке вертолетов для ВСУ. Но это очень небольшие заказы для такого серьезного предприятия.
Зато с Францией Украина подписала огромный контракт - если считать с процентами, то это будет около 700 000 000 евро.
За такие деньги, безусловно, Украина могла поднять национальное вертолетостроения. А так, на бумаге существует программа «Национальный вертолет Украины», а в реальности делаются совсем другие шаги.
- Почему так происходит?
- На мой взгляд, это очень связано с тем, что у нас до сих пор нет в исполнительной власти структуры, которая бы занималась оборонной промышленностью или продукцией двойного назначения.
Должно быть или министерство по ОПК, или хотя бы департамент отдельный
Должно быть или министерство по вопросам ОПК. И поскольку министерство создать трудно, то можно было бы пошагово двигаться. Сначала, например, предоставить министру обороны, как это в 90-х годах было, статус вице-премьер-министра по вопросам обороны.
Это солидно выглядит, когда министр обороны фактически контролирует оборонную промышленность и реализует национально-оборонно-промышленную политику.
А сейчас, когда нет такой политики, то у нас «в ручном режиме» разные группы реализуют свои лоббистские возможности. А МВД - это серьезный лоббист.
- Но какие-то аргументы были в пользу того, чтобы покупать французские вертолеты, а не производить свои?
- Мне трудно это объяснить. Министерство внутренних дел, когда продвигало эту идею, то акцент делало то, что надо быстро закрывать потребности, а с другой - говорилось о том, что «Мотор Сич» якобы оперирует иностранными, то есть российскими комплектующими.
На мой взгляд, вопрос о «Мотор Сичи» не был изучен тщательно. Кроме того, возможно лоббизм имел и какое-то другое основание, но я не могу утверждать наверняка.
То, что я точно могу сказать, это то, что этот контракт нанес большой вред вертолет-строительной промышленности Украины.
Более того, если бы эти 700 000 000 евро были распределены между вертолетной и авиационной промышленностью, то фактически это дало бы много заказов и на вертолеты, и на самолеты.
Да, я могу подтвердить, что действительно самолеты военно-транспортные и патрульные вертолеты во время войны очень нужны, но если мы закупаем 55 французских вертолетов, то мы могли за эти деньги поднять собственное производство.
А так, каждый украинец, который платит налоги, он поддерживает теперь не украинскую вертолетостроительную, а французскую промышленность.
Более того, Украина теперь всю систему сервиса будет брать во Франции. На большое количество лет мы ставим себя в зависимость от Франции - сервис, комплектующие, даже обучение пилотов, сертификация этого учения, все это будет преданно и перенесено французском исполнителю. Это при том, что у нас есть свои.
- Есть же какие-то методы противодействия?
- Аналитики давно настаивают, что должен быть принят закон, который сделает невозможным покупку любых технологий или продукции, которые есть в Украине. Такой закон действовал, в частности, в Германии.
Это фактическая защита национального производителя, а когда этого нет, то это приводит к быстрой деградации.
У нас сейчас очень негативная тенденция, когда наши предприятия идут из Украины. Я только знаю 4 таких предприятия, которые ушли в другие страны, в частности в ЮАР, в Литву, в Арабские Эмираты. Мы имеем дело с утечкой технологий украинских, мы имеем дело с оттоком той валюты, которая может прийти не через аграрный сектор, а через высокие технологии.
Это очень опасно и очень проблематично для Украины. Это надо остановить и повернуть ситуацию в сторону поддержки украинских оборонных предприятий. Возможно, это сделает новая команда. До сих пор, Петр Порошенко хотел, чтобы эти проблемы решались не системно, а «ручным управлением». Его это устраивало. Была инициатива создания «Агентства по вопросам ОПК», но Порошенко не поддерживал создание такой структуры.
- А закон, о котором вы упоминали, он уже разработан?
- Да. Проект этого закона уже более года в парламенте и никак не может быть принят. Есть еще проект закона Украины о военно-техническом сотрудничестве, уже множество лет, по крайней мере, я помню еще версии были с начала 2000 года, не проходит через парламент.
Если новая власть сможет изменить ситуацию и забрать все то, что тормозит приход инвесторов, то это может создать основу для качественного скачка Украины вперед
Почему? А потому, что это бы регламентировало всю систему военно-технического сотрудничества, оборонного бизнеса, производства оружия.
Если бы все эти законопроекты - а там еще есть закон об офсетных соглашения, там есть закон о защите иностранных инвестиций - были бы приняты и работали, то установились бы прозрачные правила игры, которые бы позволили иностранным компаниям прийти на наш рынок и работать здесь в прозрачных условиях.
Если новая власть сможет изменить ситуацию и в течение нескольких месяцев забрать все то, что тормозит приход инвесторов, приход новых технологий в Украине и в конце концов поддержку своего производителя, то это может создать основу для качественного скачка Украины вперед. А значит, к укреплению безопасности.
Развитые технологии, развитое производство - это мощный фактор безопасности.
