На саммите Украина—ЕС в Брюсселе вновь не подписали Соглашение об Общем авиационном пространстве (ОАП, или «Открытое небо»*).
Начатая во времена Януковича традиция продолжается уже семь (!) лет, или три саммита Восточного партнерства и шесть саммитов Украина—ЕС. Но, возможно, это впервые, когда единственной причиной отсрочки стало исключительно нежелание европейской стороны.
Коротко напомним контекст. В 2007 году Украина и ЕС начали переговоры об Общем авиационном пространстве. Поскольку Украина с собственной авиационной отраслью и стандартами была уникальным случаем в истории таких соглашений, согласование всех норм продолжалось более 5 лет. В конце концов, текст Соглашения парафировали в 2013 году на том же саммите Восточного партнерства в Вильнюсе, где должны были подписать Соглашение об ассоциации. Но не сложилось.
Официальной причиной неподписания стал территориальный спор членов ЕС Британии и Испании из-за аэропорта Гибралтара. После Брэкзита проблема должна была быть снята.
Еще в начале года казалось, что все это наконец завершится. Британия вышла из ЕС. В феврале еврокомиссар по вопросам соседства и расширения Оливер Варгеи заверил Владимира Зеленского, что подписание Соглашения является приоритетом двустороннего сотрудничества. Стороны договорились об алгоритме дальнейшей работы, предусматривавшем подписание на ближайшем двустороннем саммите, который тогда собирались провести в июне. Из-за пандемии саммит отложили. Казалось бы, это должно лишь упростить подготовительные процедуры, ведь оставалось больше времени.
Но в сентябре украинские члены правительства признали, что Соглашения на саммите не будет. Несмотря на многочисленные варианты, предложенные Украиной, и даже давление с ее стороны, ЕС предпочитает теперь ждать завершения переходного периода Брэкзита. Сейчас оно ожидается 31 декабря 2020 года. Но всем давно известно, что в Брэкзите окончательных дат не бывает.
Почему и как получилось, что ЕС вдруг охладел к этой перспективной теме и упустил возможность яркой истории успеха на формально втором, но реально первом полноценном саммите с новой властью Украины? К сожалению, должен признать, что достоверной информации об этом не имею, и могу лишь сформулировать несколько версий на основании наблюдений и тенденций в европейской политике последнего времени.
Версия первая. Британоцентрическая. Имея впереди неопределенные перспективы разрыва с Британией на фоне кризиса, ЕС не хочет лишний раз раздражать Лондон форсированием Соглашения, задевающего чувствительный для Британии территориальный вопрос, хотя еще в феврале Брюссель собирался сделать именно это.
Версия вторая. Евроцентрическая. Имея достаточно хлопот с коронакризисом, европейские правительства, Еврокомиссия и Европейский совет занимались своими делами, и просто отложили Соглашение об ОАП с Украиной как второстепенное. Хотя это был бы странный шаг, ведь подписание Соглашения могло бы создать дополнительные стимулы для восстановления пассажирской авиации, которая едва ли не больше всего пострадала от пандемии. Здесь достаточно вспомнить, что в Программе действий немецкого председательства в ЕС — ни одного упоминания об авиации и только одно упоминание об Украине — конечно, в контексте конфликта.
Версия третья. Коррупционная. За формальным гибралтарским вопросом и отсутствием политической воли со стороны ЕС могут стоят интересы украинских или европейских игроков, считающих Соглашение вредным для себя.
Так или иначе, сейчас имеем то, что имеем. Соглашение вновь отложено — в лучшем случае до 2021 года. При этом подписание является важным символическим шагом, но далеко не финалом истории.
Потом Соглашение должны ратифицировать 27 стран-членов ЕС. Должен быть создан Общий комитет, который займется имплементацией Соглашения, и это тоже будет продолжаться очень долго. Во-первых, зная украинскую и брюссельскую бюрократию, можно лишь представить, сколько времени будет формироваться и запускаться этот комитет. Во-вторых, у него действительно будет очень много работы, ведь текст Соглашения успел сильно устареть за эти годы.
Что мы теряем из-за отсутствия Соглашения? Его целью является постепенное инкорпорирование в законодательство Украины требований и стандартов законодательных актов ЕС в сфере безопасности полетов, организации воздушного движения, защиты окружающей среды, защиты прав потребителей и т.п.
Наиболее очевидным для пассажиров и бизнеса преимуществом всего этого является то, что Соглашение предусматривает предоставление европейским и украинским перевозчикам неограниченных прав на осуществление полетов между странами ЕС и Украиной. Это будет означать рост конкуренции, уменьшение цен, увеличение доступности авиатранспорта и дополнительные возможности для украинских компаний.
В то же время, пока продолжается ОАП-эпопея, предусмотренные Соглашением процессы либерализации проходят другим путем. Украина пытается подписать Соглашение параллельно с проведением двусторонних переговоров по либерализации авиаперевозок.
Согласно информации на сайте Государственной авиационной службы, Украина уже имеет двусторонние Соглашения о воздушном сообщении со всеми странами ЕС+, кроме Мальты, Исландии и Лихтенштейна, где нет аэропорта. При этом проект Соглашения с Исландией уже был одобрен Кабмином в начале сентября. Но эти Соглашения очень разные по объему либерализации. Где-то нет ограничений, а где-то летать может только один авиаперевозчик или только в определенные пункты и с ограниченной частотой. Хотя постоянно продолжаются переговоры по дальнейшему упрощению, на начало этого года ограничения в отношении перевозчиков, количества рейсов и пунктов назначения были полностью сняты только с 12 странами ЕС: Австрией, Болгарией, Грецией, Эстонией, Ирландией, Испанией, Литвой, Люксембургом, Польшей, Румынией, Словенией и Словакией.
Назначения дополнительных рейсов, аэропортов или перевозчиков с другими странами требуют длительных и сложных процедур согласования. И будут требовать еще долго. Ведь ЕС — не только не банкомат. ЕС — еще и не двигатель, не локомотив, и вообще не тот механизм, который ассоциируется с быстрым движением вперед. По крайней мере в некоторых сферах.
* Не точный, но общеупотребительный термин для обозначения Соглашения об Общем авиационном пространстве.
