Венгерский лоукостер Wizz Air потерял €480 млн в 2020 году. Выручка составила €739 млн, почти в четыре раза меньше, чем в 2019.
При этом авиакомпания запустила 255 новых рейсов. Ее основатель Йожеф Варади, 55, считает, что новые маршруты – лучшее, что принесла его компании пандемия.
Wizz Air прекрасно себя чувствует в Центральной и Восточной Европе: здесь в некоторых странах его доля рынка превышает 50%, а в среднем по этому региону равна 20%. В Украине лоукостер перевозит 14% авиапассажиров. Варади рассказал о том, как его компания справляется с пандемией, зачем покупает новые самолеты в кризис и какие планы у Wizz Air в отношении Украины. Forbes публикует сокращенную и отредактированную для ясности версию интервью.
Что должно произойти, чтобы авиабизнес быстро восстановился?
Нужно, чтобы ушли ограничения. В 2021-м рынок уже стал немного лучше: больше людей путешествуют. Посмотрим, как будет этим летом, но уже ясно: когда люди могут, они летают. Всем надоела пандемия и ограничения. Все хотят снова наслаждаться жизнью и двигаться. Как только какая-то из стран упрощает ограничения, люди реагируют и сразу раскупают билеты, а мы следим за новостями и добавляем рейсов.
Мы в руках правительств – политики и решений, которые они принимают, ограничений, которые они снимают или устанавливают.
Wizz Air – одна из немногих авиакомпаний, которая имеет инвестиционный рейтинг, и у нас высокая ликвидность – €1,6 млрд, так что мы выживем, даже если год будет плохой, без государственной поддержки или субсидий. Остальная индустрия зависела от правительственных денег и субсидий. Мы не такие. Мы не получили ничего от правительства Венгрии.
Украинские авиакомпании жалуются, что правительство их не поддерживает. Почему вы против поддержки государства?
Если берешь деньги у государства, на тебя со всей вероятностью будут влиять. Обычно это так: если кто-то дает тебе деньги, значит, за этим кем-то будет слово.
Как авиакомпании самой справиться с кризисом?
Если вы ведете лоукост-бизнес, нужно держать эту планку даже в кризис и помнить, что cash is king. Поэтому стоит следить за ликвидностью и откладывать деньги, когда времена хорошие, чтобы использовать их в тяжелое время.
Как вы сокращали издержки с начала пандемии?
Для лоукостера важно быть экономным. Это то, как мы работаем всегда. Это наш хлеб. Поэтому мы всегда ищем возможности сократить издержки. Со старта пандемии мы выбивали хорошие условия за пользование аэропортами. Они понимали, что многие авиакомпании не переживут пандемию или резко сократят количество самолетов. Однако они верили, что Wizz Air выживет и будет расти, и поэтому мы получали хорошие условия на аэропортовые сборы.
В 2020-м вы купили 16 новых самолетов. Почему не экономили на этом?
Да, выглядит, будто мы просто тратим больше, но на самом деле наши издержки будут меньше после пандемии. Молодой авиапарк – это то, почему мы бюджетная авиакомпания. Когда у тебя старые самолеты, ты платишь больше на их содержание. Самолеты не летали, и краткосрочно мы теряли деньги, но они, как и новые маршруты, которые мы запустили, останутся с нами в будущем.
Сколько стоил один самолет?
Wizz Air – один из самых больших заказчиков самолетов, поэтому, уверяю, у нас была хорошая цена, которую я не раскрою. Цена, по которой производитель выпускает самолеты, как у нас, $100 млн.
В небе у нас сейчас 120 самолетов из 141. Если хотите оценить цену пандемии, посмотрите на наши финпоказатели: €350 млн прибыли до пандемии и в 2020 году мы в убытке €480 млн.
Приходилось ли увольнять людей?
Самолеты стояли, и нам пришлось уволить около 20% наших сотрудников. Сейчас мы заново их нанимаем. Теперь у нас больше самолетов и нужно в дальнейшем даже больше пилотов и бортпроводников. Так что не назвал бы это увольнениями, это были временные отстранения, необходимые в условиях пандемии. Мы не могли иначе.
Мы отстраняли людей, ориентируясь по ситуации в разных странах. Все зависело от того, насколько жесткие ограничения вводили страны и как это влияло на нашу операционную деятельность. В мире без ограничений мы не будем искать возможностей сэкономить на людях, это даже невозможно: нельзя выпустить самолет с меньшим количеством пилотов и бортпроводников.
После такого тяжелого года вы видите, куда двигается индустрия?
Ничего в целом не поменяется. Больше половины нашей выручки – это не билеты, а багаж, еда в самолете, приоритетная посадка, дополнительное место для ног; мы также предлагаем услуги третьих лиц вроде страховки и аренды авто. Этот тренд останется и в будущем.
Цена на билеты даже упадет в ближайшее время, потому что сейчас больше предложения, чем спроса.
Как Украина вписывается в глобальную картину?
Знаю Украину давно. Wizz Air открыла здесь в 2008 году отдельную компанию Wizz Air Украина. В то время невозможно было получить доступ к рынку без местной лицензии. В этом были минусы: нужно было соответствовать другой регуляторной политике, чем в Евросоюзе; самолеты нужно было регистрировать в Украине и нельзя было их перемещать, если поломались. Законы изменились, и в 2015 году мы закрыли местную компанию, переключив управление бизнесом здесь на венгерский офис.
Сейчас Украина ничем не отличается от остального мира. Есть нюансы, но с высоты птичьего полета – все, что сейчас происходит, это глобальный кризис, который должен быть решен на глобальном уровне.
Как вы решаете, когда добавить или убрать рейсы?
Мы постоянно следим за новостями. Как только ограничения для украинцев как-то меняются, мы добавляем или убираем рейсы.
Wizz Air долго был единственным лоукостом в Украине. Что изменилось, когда пришла Ryanair и запустилась украинская SkyUp?
Ничего не изменилось. С Ryanair мы соперничаем в 40 странах. А SkyUp желаю удачи и советую масштабироваться. Авиабизнес – это никогда не местечковый бизнес. Если хочешь быть долго на рынке, ты должен быть глобальным игроком. Этот бизнес о масштабировании капитала, операционной деятельности. Если хочешь быть продуктивным, эффективным и конкурентным, придется расти и выходить за границы стран. Нет такого больше – национальная авиакомпания. Все такие компании канули в Лету или болтаются просто потому, что их поддерживает правительство. Их время истекает.
У нас поэтому и нет местного офиса в Украине. Здесь у нас есть две «базы» – в Киеве и Львове. Так мы можем контролировать предложение согласно спросу и использовать самолеты, только когда нужно. В Украине у нас 14% рынка авиаперевозок – не сильно далеко от того, что у нас в Центральной и Восточной Европе, где мы перевозим 20% пассажиров. Сейчас мы выполняем рейсы из пяти аэропортов Украины в 17 стран. Будем подтягивать, хотя на самом деле не сильно об этом переживаем. Наша задача не забирать клиентов у уже существующих авиакомпаний, а стимулировать рынок, чтобы больше людей летали. Мы смотрим на количество пассажиров, рейсов и аэропортов, из которых летаем, а не на долю рынка.
