– Михаил, скажите, кто был первым клиентом компании?

– Начинали мы с активного сотрудничества с фармацевтическим журналом: писали для него статьи на юридическую тематику, взамен они предоставляли нам место для рекламы.

Отсюда и первые клиенты. В основном это были именно фармацевтические компании: дистрибуторы и производители лекарственных средств. Благодаря этому мы получили глубокое понимание фармрынка и до сих пор считаемся на данном рынке одними из лучших.

– Но фармрынок — не единственный, где работает ваша компания? Например, комитет Верховной Рады по вопросам транспорта и связи для работы в области воздушного права рекомендовал юридическую фирму «Ильяшев и Партнеры». У вас там есть связи?

– На сегодняшний день мы — универсальная юридическая компания, работающая во всех отраслях. Естественно, есть свой «конек». Среди них авиационная отрасль. Отсюда и подобные рекомендации, и они абсолютно обоснованные.

– Поэтому вам доверили вести дела арестованных самолетов «Руслан» в Бельгии и Канаде?

– Мы сотрудничаем с АНТК имени «Антонова», которому принадлежали самолеты. И в первую очередь представляли интересы именно этого госпредприятия.

– То есть вам пришлось сотрудничать с государственными структурами, чтобы освободить украинские самолеты?

– Да, но я бы не сказал, что совместное сотрудничество с госструктурами протекало так, как бы мы хотели. У нас было разное видение решения проблемы, особенно в «канадском» деле. Доходило даже до открытых конфликтов. Но мы рады, что все закончилось успешно.

– Почему вообще имел место данный конфликт, и были ли правовые основания арестовывать украинские суда?

– Все началось с того, что украинское государство проиграло судебный процесс кипрской компании TMR Energy. И чтобы получить деньги, TMR Energy инициировала арест двух самолетов «Руслан». Дело тянулось много лет в разных странах.

Относительно правовых оснований, то результат говорит сам за себя. «Русланы» — в Украине.

– С отечественными фирмами вам работать легче, чем с иностранными?

– Зарубежные компании более требовательны к форме предоставления услуг, работа с ними не допускает возможности ставить результат в ущерб процессу. Они не требуют от юристов креативности. И готовы услышать ответ, что «это сделать невозможно» или «это действие противозаконно». При этом юрист, предоставивший такое заключение, не становится одномоментно плохим юристом.

Что касается наших соотечественников, то бывает, что, обращаясь к нам с очень сложным и запутанным делом, клиент не интересуется его правовыми аспектами, а ставит задачу добиться позитивного результата. То есть у юриста заведомо отсутствует возможность проиграть и остаться хорошим юристом. С такими клиентами работать сложно, но мы уже привыкли.

– Вы не опасаетесь заниматься скандальными резонансными делами? Ваша компания занималась в этом году вопросом избиения болельщиков во время футбольного матча в Киеве на НСК «Олимпийский». Неужели это денежное дело?

– Мы лишь давали правовую оценку поведения милиции по просьбе Федерации футбола Украины. И сделали вывод, что многие действия правоохранительных органов выходили за рамки закона.

Этим мы занимались pro bono, безвозмездно, так как у нас есть своя гражданская позиция. То, что произошло на стадионе, тронуло и возмутило многих. Самому иногда приходилось сталкиваться с хамством милиции на стадионах.

– Компания также принимала участие в некоторых судебных процессах, связанных со строительством жилых домов в Киеве. На одних вы представляли жильцов домов, которые выступали против строительства рядом со своими домами новых многоэтажек, на других — строительные компании.

– Мы ведем дела разных клиентов. Сегодня к нам обращается инвестор, и мы работаем на него или же наоборот. Главный принцип — не менять клиента в процессе дела. Если ты начал работать на инвестора, то, как бы ни было заманчиво предложение противоположной стороны, ты обязан его отвергнуть. Хороший адвокат продается один раз.

– Психологически сложно представить застройщика, который планирует строительство дома, где местные жители выступают против?

– С одной стороны, людей понять можно. Ведь они жили в доме много лет, имели территорию возле дома и красивый вид из окна. И вдруг рядом планируется строительство высотки. С другой стороны, компания-застройщик потратила несколько миллионов долларов на оформление необходимой документации, не один год согласовывала строительство с местными органами управления, получала разрешения различных инстанций, в конце концов, купила землю. И тут ей мешают строить. Претензии зачастую не по адресу. Виновником является столичная власть, но она, как обычно, в стороне.

– Подобные прецеденты уже были?

– Да, в частности, мы помогли избежать строительства многоэтажного здания по улице Январского восстания, которое планировалось напротив уже нашумевшей многоэтажки в Мариинском парке. В этом случае к нам обратились жильцы соседнего дома с просьбой предотвратить строительство, и новостройки — нет.

Здание по улице Гончара также планировало построить посольство Словакии, но по инициативе местных жителей строительство было остановлено. Там все еще сквер, но борьба продолжается.

– А когда будет завершено дело по «Элите-Центру», в котором вы выступали на стороне потерпевших?

– Сложно даже говорить о том, будет ли оно вообще закрыто. Однако с уверенностью могу сказать, что без «информационной поддержки» в СМИ и усиления общественного резонанса добиться позитивного результата будет очень сложно.

– Как вы оцениваете то, что происходит с рынком земли в Киеве?

– Сейчас большинство проектов по земле в Киеве являются рискованными сделками. Землеотводы не всегда проводятся открыто и прозрачно.

Это объясняет то, почему многие инвесторы предпочитают купить готовое здание, чем заниматься его строительством с нуля. Можно прогнозировать, что когда свободной земли в Киеве окончательно не останется (а это уже не за горами), тогда и начнутся основные судебные споры по возвращению и переделу земли.

– А как, по-вашему, судебные процессы по переделу собственности повлияют на имидж страны?

– На сегодняшний день судебная система Украины работает в интересах власти. Если власть и собственник — одно лицо, то суды защитят его собственность. Если нет, то, как правило, именно власть получит необходимое судебное решение. В таких вопросах украинская судебная власть для инвесторов является очень «прозрачной» и прогнозированной. И это очень большая проблема, так как подобное отношение отпугивает инвесторов, в том числе западных.

В таких делах выбор юриста зачастую имеет решающее значение. Именно грамотный юрист если и не выиграет у власти дело, то затянет его рассмотрение, а время в таких делах всегда на стороне собственника.

– Вообще насколько в Украине была законная приватизация?

– Если проверить все приватизационные процессы в стране, то в собственность государства можно возвратить практически все объекты.

– Вы беретесь только за дела, которые приносят прибыль или работают на имидж?

– Не всегда. Например, мы сотрудничаем с Независимым медиапрофсоюзом, где предоставляем бесплатные консультации для журналистов и отстаиваем их позиции.

– А какая самая крупная сделка, которую провела юридическая компания «Ильяшев и Партнеры»?

– Одной из наиболее успешных сделок для нас стало юридическое сопровождение договора, подписанного между НАТО и АНТК имени «Антонова», на грузовые перевозки украинскими самолетами. Сумма контракта составила более 600 миллионов евро.

– Как часто ваши юристы бывают в суде?

– В год у нас более 300 судебных дел, в среднем — по 3-5 заседаний в день.

Источник: delo.ua