Еще немного, и я отдал бы Богу душу. То ли от жуткого страха, то ли от дикого восторга, может, от нечеловеческого перенапряжения, а может, и… Словом, на небесах я побывал. Причем, как в переносном, так и в прямом смысле…
Неожиданный взлет
...Очень резкий рывок — и мой рюкзак бильярдным шаром летит в хвостовой отсек, голову качнуло, как набатный колокол, да и сам я, не будь пристегнут ремнем, покатился бы в хвост — за милую душу. А что ж вы хотели: пожарно-спасательный самолет Ан-32 П — это не комфортабельный «Боинг». Тут даже кресел нет — вдоль бортов узкие желобообразные из металла лавочки для десанта. Сверху вроде поручней туго натянутые канаты, куда десантники цепляют карабины открывателей парашютов, по бокам — цепочка блистеров (иллюминаторов. — Авт.) — вот, собственно, и весь «интерьер» антоновского крылатого спасателя.
Стенки этой бочки в заклепках выкрашены в серый и светло-серый цвета — похожая раскраска у грозового неба.
…3000 м — нужную для выполнения задания высоту — мы набрали, полет стабилизировался, я собрал разлетевшиеся по кабине манатки, теперь можно перевести дух и рассказать, что вообще здесь происходит.
Недавно в Министерстве по чрезвычайным ситуациям (МЧС) произошла экстрачрезвычайная ситуация: ведомство купило 4 новеньких самолета! Для наглядности: за 17 лет существования Вооруженные Силы Украины не обзавелись ни единой крылатой машиной. Причем, с конвейера Завода Антонова сошли летательные аппараты без отделанных мягкой кожей vip-салонов, отсеков для охраны и секретарей. Каждый из четырех самолетов, что нынче базируются на аэродроме специального авиаотряда МЧС (г. Нежин Черниговской обл.), оборудован двумя четырехтонными цистернами для воды. Другими словами, это летающие пожарные машины. В названии самолета Ан-32 П буква «П» так и расшифровывается — «пожарный». Однако, кроме пожаротушения с воздуха, «тридцать второй» предназначен для аэроразведки (оценки масштабов пожара, наводнения и т.п.), доставки в район бедствия спасательной техники (заезжает на борт через открывающуюся в хвосте рампу) и выброски спасателей-десантников. Дальность полета Ан-32 П — 2,5 тыс км, взлетный вес — 29 т. Словом, новой технике воздушные спасатели не нарадуются и говорят, де, если бы не она, вряд ли им удалось бы так быстро справиться с недавними лесными пожарами в Черниговской и Херсонской областях.
Нынче (а на дворе 3 октября) в нежинском спецавиаотряде МЧС учебные полеты: впервые отрабатывается десантирование парашютистов с высоты 3 км. И автор этих строк — первый цивильный пассажир на борту нового крылатого спасателя Ан-32 П. Не скрою — счастлив.
Полет на грани фантастики!
…Итак, через полчаса полета, которые мне выдались за полдня, в хвосте грузовой кабины загорелся желтый сигнал: «Десанту готовиться к выброске!» Началось! Доселе девятерым членам поисково-спасательной десантной группы казалось: дай помягче лавки, и они задремлют. Это меня: то к горлу, то от горла, то к мозгам, то отпустит, то к одному борту, то к другому, и гудело так, будто двигателя находятся не на крыльях, а в моей в голове. Десантники же лишь буднично общались между собой — не пойму, как им это удавалось? В таком-то гуле: по губам, что ли, а может, мысли читают? Оживила семерых мужчин и двух женщин в разноцветных летных костюмах команда готовности! Надевают шлемы, поправляют крепеж парашютов, кто незаметно целует крестик под комбезом, кто, приседая, разминает суставы, словом, вот-вот. Тут раздалась сирена и замигала зеленая лампочка — начинает открываться рампа... То, что произошло далее, я вряд ли точно смогу описать. Ну, не может человек изобразить, как он, скажем, умирал, или, наоборот, воскресал, или, допустим, рождался — это нужно пережить. Но я все же попробую, как смогу.
…Сантиметр за сантиметром рампа раздвинулась, и в результате в хвосте самолета образовалась дыра размером с гаражные ворота. Ворота в небо. Вдруг все круто изменилось! Ворота словно открыли иную реальность. Понимаете, ведь в герметичной кабине самолета (будь то комфортабельный лайнер или тарахтелка «кукурузник») пассажир не ощущает полета. Ну, покачивает чуток, гудит и — все, нет вот этого «Я ле-е-чу-у-у!» Это как в подводной лодке: вроде и в море, а где же она — вода? Я же вмиг будто на крыле оказался: сумасшедший поток воздуха, что арканом нагибает книзу; обжигающий холод, который хоть и пронизывает, но в кайф — как в детстве, когда высовывал голову из форточки поезда; разреженный воздух, бросающий тебя в состояние почти невесомости. Ва-а-у-у!.. Надо же, отсюда небо совсем другое, нежели то, которое мы видим с земли. Тут оно стерильно прозрачное, аж светится наподобие воды в море — самая чистая та, что на большой глубине. Загляденье! Теперь-то я понимаю, что так манит пилотов ввысь…
Крылатое семейство
В кабине повторно загудела сирена, что означает: находимся над местом выброски! «С Богом!» — я не слышал, я понял, что именно это скомандовал командир десантников Сергей Павлов, и подтянул крепление своего парашюта.
Один за другим спасатели сигали в открытое небо. А дело было на высоте 3000 м при скорости полета около 300 км/ч. Многое, скажу я вам, довелось пережить в этом полете: от избытка чувств хотелось орать, и не просто, а благим матом, да на все небо — чтобы даже птицы завидовали. Перепады давления от разгерметизации мне напрочь отшибали слух — в уши будто иглы вонзали, и молился я — побыстрее бы на землю. Потом снова эйфория, словом, по-всякому было — единственное, чего я ни разу не ощутил в небе, — страха. Мужество, спокойствие людей в парашютных костюмах, их уверенность в том, что все вернутся живыми и здоровыми, передавались и мне. С любым из них я не то что в разведку — в пекло, наверное, не испугался бы.
Третьей по счету к воротам подошла Катюша. За плечами — ранец с основным парашютом, на груди — запасной и рация, сзади на бедрах — чемоданчик первой помощи. Вся вместе амуниция — 67 кг. (Мужики, вдумайтесь: это же щедрый мешок картошки, от которого потом поясницу ломит!) Самой Кати-то поменьше, думаю, будет.
Она с улыбкой шагнула за борт…
— Совсем ребенок! О чем только родители думают?! — вырвалось у меня.
— О том же, о чем и она, — поднял тонированное забрало шлема один из спасателей, — как при таком ветре приземлиться поточнее к цели.
— ?
— Вон видишь, — парашютист приклонил меня к блистеру, — под синим куполом старший инструктор спасательной службы прапорщик Татьяна Павлова — мама Кати. А правее — оранжевый парашют начальника поисково-спасательной службы Сергея Павлова — отца
Вот так семейка!
Первый прыжок
— Катя первый раз прыгнула в 13 лет, — уже после полета рассказала мне мама крылатого семейства, — ее под куполом и не видно было. Помню, мы очень переживали, чтобы такого маленького худенького десантника ветром не унесло за горизонт.
Сама же Татьяна Михайловна впервые сиганула с парашютом, можно сказать, от скуки. Семья военного летчика Павлова, как водилось в советские времена, кочевала по Союзу: Прибалтика, Дальний Восток, Кавказ. Раскладушка, телевизор «Горизонт», свернутый в узел парадный мундир, маленькая дочка — и в дорогу. Поди устройся всякий раз жене на работу, особенно в таких местах, что и на карте не обозначены. Однажды в Моздоке (Северная Осетия), чтобы дома не скучать одной, пришла Таня к Сергею на службу, а у того как раз учебные прыжки с парашютом. «Давай вместе?» — в шутку, ясное дело, сказал летчик Павлов. «Давай, дорогой!»… С тех пор Таня с Сергеем все время вместе — и в небе, и на земле.
Очень свободное падение
…После десантирования поисково-спасательной группы мы сделали еще несколько кругов над Нежином и благополучно приземлились. Наконец-то твердая земля! Правда, она еще немного уходила у меня из-под ног.
«Как самочувствие?» — видать, заметив мою «пьяную» походку, спросил командир специального авиационного отряда МЧС Украины Иван Коробка. «Будем жить», — как говаривал легендарный командир второй «певучей» эскадрильи. И мне вспомнился рассказанный спасателями случай, который произошел с одним из их товарищей.
…Свободное падение, оно как экстаз — хочется, чтобы длилось как можно дольше. А то и вообще — без конца. Однако стрелка высотомера на запястье показывала, что пора раскрывать парашют. Десантник-спасатель привычным жестом потянул за кольцо раскрывающего купол механизма. Но… раскрылись разве что небеса! Скомканный, несработавший парашют улетел, будто простыню с бельевой веревки ветром сдуло. Свободное падение продолжалось, а до земли оставалось — вряд ли «Отче наш» до конца успеешь прошептать…
…Земля все ближе и ближе, и скоро все закончится… Хорошо закончится. Потому как у парашютиста две жизни. Вторая — это запасной парашют. Десантник рванул кольцо… — по бедрам и плечам приятно резанули крепежные парашютные ремни, и над головой раскрылся огромный шелковый купол…
Мягкой посадки вам, спасатели!
Автор: Виталий Цвид